Уроки майора Жардымова

Давно это было, еще до распада СССР. Вместе с группой таких же инженеров-разработчиков я очутился на одном военном полигоне, где проводились государственные испытания нашего изделия.

Боевым расчетом командовал майор Жардымов – типичное воплощение служивого человека. Профессиональная выправка, форма всегда в идеальном порядке, казалось, даже пыль не садится на его ботинки.

Было ему лет 35, умный взгляд, слегка скуластое лицо, на котором светилась приветливая улыбка. Майор оказался приятным собеседником и чрезвычайно азартным человеком. Он отлично играл во все известные и неизвестные нам игры, причем выиграть у него не представлялось никакой возможности, будь то шахматы, домино или карты. Обладая феноменальной памятью и незаурядными аналитическими способностями, он мог уже после первых нескольких отбоев безошибочно назвать все карты соперников и варианты возможных комбинаций.

Проигрывал очень редко, но всегда требовал реванша и никогда побежденным не уходил. При этом привычная улыбка уступала место выражению полной сосредоточенности. В такие моменты его действия были четкие, продуманные и быстрые, он за пару минут расправлялся с обидчиком, после чего улыбка снова появлялась на его лице. Он знал огромное количество карточных игр и вскоре научил всех нас в них играть.

Солдаты расчета жили в соседнем общежитии, а майор проводил вечера в нашей комнате, все время излучая заряд энергии, оптимизма и жажды действий. Как правило, вечера проходили за какой-нибудь игрой, и сопровождались бесконечными рассказами майора о перипетиях офицерской службы.

В общежитии была бильярдная комната, ключи от которой выдавались только офицерам. Жардымов, будучи неплохим игроком, по вечерам частенько пропадал в бильярдной, играя с местными офицерами. Многие из них играли на очень хорошем уровне, поединки случались довольно напряженные и интересные. Мы с удовольствием ходили болеть за «нашего» майора, и это того стоило. Тем более что он редко нас разочаровывал. А если иногда и проигрывал, то только из-за присущей приверженности к авантюризму и некоторой переоценке своих возможностей, подогреваемых азартом.

Наблюдать за его игрой было огромным удовольствием. С момента, когда кий оказывался в его руках, он весь преображался. Игра полностью поглощала его, он растворялся в ней полностью, до самозабвения. Ни одного лишнего движения – несколько секунд на оценку ситуации, уверенный решительный подход, выверенный удар.
Все внимание было сконцентрировано на игре, остальные реалии жизни уходили на задний план.

Тонкий психолог, он иногда проявлял благородство, небрежно подсказывая противнику выгодный удар, как бы подчеркивая свое превосходство и неоспоримую уверенность в своей победе. После промаха с невозмутимым спокойствием молча отходил в сторону, соблюдая этикет, и давал противнику полную свободу действий.

Держал себя всегда тактично и сдержанно, никогда не позволял себе проявлять излишние эмоции. Чрезмерно эмоциональное поведение соперника воспринимал с иронической улыбкой, как очередное свое преимущество.

Великолепный стратег, он без труда мог быстро оценить слабые и сильные стороны противника, корректируя в процессе игры свою стратегию. Иногда, вместо того чтобы выполнить результативный удар, вдруг выполнял удар, разрушающий все выгодные для противника варианты. Оценка ситуации на игровом столе занимала у него всего пару секунд. Со стороны иногда казалось, что он выбирает не лучшую, а более трудную комбинацию. Это обескураживало даже соперника. Но майор знал, что именно этот удар отработан им до совершенства и промах исключен.

Как футболист, умеющий играть без мяча, он мог переломить психологическую атмосферу поединка в свою пользу, даже если удар был не его. Непринужденные уверенные движения, абсолютное внешнее спокойствие ненавязчиво внушали сопернику, что в исходе поединка в пользу майора сомневаться нечего. Даже сильные игроки поддавались этому магическому влиянию. Особенно это было заметно во время принципиальных поединков, когда нервное и эмоциональное напряжение игроков и зрителей было на пределе. Сильный игрок вдруг начинал нервничать и ошибаться в простейших ситуациях. А если при этом Жардымову удавался один из его «коронных» ударов, противник был насколько психологически подавлен, что нередко сдавался, не доиграв партию.

Будучи по характеру ярко выраженным лидером, не терпящим поражений, он всегда с уважением относился к сопернику. Показать превосходство – да, но унизить или обидеть – ни в какой форме и никогда. Каждый побежденный награждался доброжелательной улыбкой и одобрительным отзывом. Даже проигрывать такому сопернику было приятно.

После 8-9 часов вечера офицеры расходились по домам, и майор начинал уговаривать кого-нибудь из нашей компании поиграть в бильярд. Никто не соглашался, а я сначала поддался на его уговоры по мягкости характера, но потом и сам увлекся игрой. Играл я не очень хорошо, но некоторые навыки имел. Наши поединки проходили в приятной атмосфере.

Жардымов играл увлеченно, было заметно, что игра приносит ему огромное удовольствие. Все время проявлял джентльменское благородство – явные подставы тут же убирались под борт. Попросту говоря, игра со мной для него была обычной тренировкой, позволяющей оттачивать технику. В арсенале майора имелось немало отработанных ударов. По ходу игры он с удовольствием демонстрировал некоторые технические приемы и делился своими секретами.

Таким образом, постоянные тренировки позволили мне за пару недель приподнять планку мастерства до уровня приличного середнячка. Конечно, шансов выиграть у майора при моем уровне игры было очень мало – он никогда не играл в поддавки, считая это унизительным для обоих соперников. Но однажды выиграть мне все-таки удалось.

Дело было так. Подошло время окончания испытаний, и мы дружной компанией собрались вечером в нашей комнате отметить это событие. Нехитрый ужин, заранее припасенный спирт – все как обычно в таких случаях. После апогея веселья, около одиннадцати вечера, Жардымов уговорил меня на пару партий в бильярд. Ключи от бильярдной после 22-х часов уже не выдавались, но Жардымову удалось, по его словам, «включив личное обаяние, втереться в доверие к дежурному и выцыганить ключи». Нам было разрешено поиграть до полуночи.

В тот вечер я был в ударе. В первых двух партиях я проиграл всего по одному шару, и это здорово задело самолюбие майора. Его не устраивали победы с минимальным преимуществом. Когда мы начали третью партию, перевалило за полночь. Дежурный по гостинице, дедуля из отставных офицеров, уже в который раз заглядывал в бильярдную с угрозами доложить начальству о нарушении режима. Как всегда, майор убеждал старика, что эта партия – последняя. Третья партия закончилась с таким же счетом.

Когда мы начали четвертую, Жардымов пребывал в некотором смятении. Точно уже не помню, то ли мне тогда повезло, то ли на Жардымова повлияло выпитое спиртное, но я выиграл с минимальным преимуществом. Последнее предположение, между прочим, весьма маловероятно, так как перепить майора было намного труднее, чем обыграть. Скорее всего, у меня было огромное желание доказать майору, что я чему-то научился. В этот неприятный для майора момент в бильярдную снова вбежал дежурный, прозвучало последнее китайское предупреждение, и мы вынуждены были прекратить игру.

Жардымов сразу же пошел спать, а мне пришлось еще час-полтора общаться с засидевшимися гостями, пока все не было выпито и съедено. Часа в три ночи все погрузились в нирвану...

Но ровно в шесть часов утра раздался настойчивый стук в дверь. Это был Жардымов.

«Одевайся!» – коротко скомандовал он и вышел в коридор. Я сразу догадался, в чем дело. Мысль о вчерашнем проигрыше не давала ему покоя, поэтому он хотел как можно скорее взять реванш. Как ни хотелось спать, я понял, что отвертеться не удастся. Я оделся и вышел в коридор. Жардымов курил! Такое он позволял себе редко. Но, несмотря на нервное возбуждение, выглядел он как всегда безупречно – идеально отутюженная форма, галстук, начищенные до блеска туфли.

«Пошли!» – уже на ходу буркнул майор и быстро зашагал по коридору.

Дежурный сидя дремал в своей комнатушке за стеклянной перегородкой, опустив голову на руки. Жардымов постучал в окошко и молча протянул руку. Дедуля поднял голову и окинул нас сонным взглядом. По выражению его лица было видно, что он еще не успел по нам соскучиться. Он уже открыл рот для низвержения словесного поноса, но, встретившись взглядом с майором, сник, словно кролик перед удавом и безропотно протянул ключи.

Жардымов быстро направился к бильярдной, я почти бежал за ним.

Через минуту шары были расставлены, и прозвучала команда: «Разбивай!».

Мне удалось забить три-четыре шара, свои восемь Жардымов буквально вколотил в лузы. После этого на его лице начали появляться проблески улыбки. «Еще раз!» – голосом, не терпящим возражений, скомандовал он и быстро расставил шары. В этот раз я был разгромлен практически всухую. Привычная улыбка вновь засияла на его лице. «Собери шары!» – весело приказал Жардымов и заспешил в штаб. Нужно было готовиться к отъезду.

Я начал собирать шары. Несмотря на проигрыш, настроение было отличное. За время, проведенное с майором за бильярдным столом, я ощутил прелесть этой удивительной игры – бильярд. Недаром бильярд называют игрой индивидуалистов, в которой как в зеркале отражается характер человека.

Благодаря общению с майором я понял, что победа в бильярде дается не только за счет технического мастерства. Это еще и противоборство характеров, в котором немаловажную роль играет целеустремленность, умение настроиться на победу. А еще правильный выбор тактики и стратегии, с учетом индивидуальных качеств соперника. Но самое важное, по моему мнению, это такт и доброжелательность к сопернику, без которых не может быть полного удовлетворения от победы. Пренебрежительное отношение к более слабому противнику не прибавит авторитета игроку в кругу истинных ценителей бильярда.

С тех пор прошло много лет. Бильярд не стал для меня сильным увлечением – жизнь определила другие цели и приоритеты. Но каждый раз, когда случается взять в руки кий, я с благодарностью вспоминаю майора и то время, когда по настоящему почувствовал магию этой красивой увлекательной игры.

По материалам: masseclub.ru