'Из истории Бильярда'

Сегодня в рубрике «Из истории Бильярда» мы представляем Владимира Маяковского — одного из известных советских писателей и умелого бильярдиста. В 20-ые годы он был не просто популярный и обласканный властью поэт, суперзвезда всесоюзного масштаба и светский лев, он еще и главный игрок своего времени. Эльза Триоле - сестра жены поэта Лили Брик - рассказывала: Маяковский вместо того, чтобы входить с людьми в деловые отношения, предпочитал играть с ними. '...прежде всего на бильярде, потом - во что угодно, в тут же изобретенные игры. Преимущественно - ради всевозможных фантастических выдумок'. Не раз за бильярдным столом он сводил литературные счеты. Например, один из критиков, разгромивший поэта в печати, затем неосмотрительно вызвал Маяковского к столу, не подозревая о его силе как игрока. Критик был разгромлен и по уговору полез под стол. Поэт не преминул 'добить' противника, огласив на всю бильярдную следующий вердикт: 'рожденный ползать – писать не может!' *** Интересные отношения были между двумя поэтами: Иосифом Уткиным и Владимиром Маяковским. Их нельзя было назвать дружбой. Да и под определение «приятели» они тоже не очень-то подходили. Маяковский по-детски завидовал успеху Уткина у женщин и его роскошной игре на бильярде. И хотя сам он тоже слыл очень сильным игроком, но всегда старался подчеркнуть свое превосходство над Уткиным. Однажды во время очередной встречи Маяковского с поэтом Иосифом Уткиным за бильярдным столом произошел такой эпизод. Соревнование заканчивалось. Соперники «гоняли последнего» в «русскую пирамиду». Уткин бьет «последнего» в угол, а тот... застревает в лузе. Маяковский медленно мелит кий, подшучивая над партнером: «Так гибнут маленькие дети даже самых лучших фамилий. Такие шары я, кладу не глядя, в полной темноте, в два часа ночи, во время землетрясения. Я его не смогу положить только по двум причинам: или сломается кий во время удара, или меня хватит инфаркт. Так-то вот, дорогой Иосиф, смерть твоей партии глядит на тебя из угла бельмом цвета слоновой кости». И ударил. От резкого движения Маяковского стол, видимо, слегка качнулся, и шар, прежде чем его коснулся биток, упал в лузу. Биток же, пущенный крутым эффе, не встретив сопротивления, сам упал в ту же лузу. Тогда начал хохотать и острить Уткин: «Так-то вот, дорогой Владим Владимыч. Смерть вашей партии глядит на вас из угла пустой глазницей, ибо в «пятке» у меня «звонок». - Нет. Это неправильно, - запротестовал Маяковский. - Но вы же дали «пяток» (штраф в пять очков)?! - Дал... Но дал в такое время, когда на столе не было ни одного шара. Значит, не считается... - Нет, считается, ибо вы нанесли удар в тот момент, когда шар находился на столе. Значит все! Амба! Финиш! За разрешением спора играющие обратились к старику-маркеру. Маркер в ответ пожал плечами, он был хорошим дипломатом: «Я играю в бильярд всего только каких-нибудь пятьдесят шесть лет, но такого случая не видел и не слышал. Часто бывает когда «свой» падает вместе с «чужим». Тогда - «пяток». А тут... Вы оба правы, и оба неправы. Значит, шар спорный. Партию можно считать ничьей. Вы, Владимир Владимирович, не проиграли. Но и не выиграли. Штраф с вас взять нельзя, потому что когда упал «свой», то на столе - ни одного шара. Значит, вы не проиграли партию «пятком». А не выиграли ее потому, что застрявший шар упал по независящим обстоятельствам. - Так. Но как же надо поступать в таком случае? - спросил Маяковский, вынимая оба шара из лузы. - Все спорные шары выставляются на точку номер три. Но при этом спорном шаре упал еще и «свой». И он тоже спорный. То есть не то «пяток», не то не «пяток». Тогда «чужой» ставится, как обычно, на третью точку. А «свой» - на любую точку «дома». Удар переходит к партнеру. Но чтобы он его не положил с этой выгодной позиции, надо каждому из вас по разу отыграться, чтобы поставить противника в неудобное положение. Маяковский и Уткин так и поступили. А партию всё-таки выиграл Маяковский. *** Постоянно играл Маяковский и с Булгаковым, который также любил бильярд. Вторая жена Булгакова вспоминала: 'В бильярдной зачастую сражались Булгаков и Маяковский, а я наблюдала за их игрой и думала, какие они разные. Михаил Афанасьевич предпочитал более тонкую 'пирамидку', а Владимир Владимирович тяготел к 'американке' и был в ней мастер'. Булгаков регулярно проигрывал. Но и Маяковский не всегда побеждал. Приходилось и поэту лезть под стол. Вспоминает тенор, народный артист СССР Сергей Лемешев: 'Как-то раз, выйдя на эстраду, я увидел его огромную фигуру. Маяковский стоял в стороне, прислонившись к входной двери и приготовившись внимательно слушать. Зная его прямой характер и неприятие сборных концертов, я не только почувствовал страшное смущение, а просто оторопел, не сразу решившись запеть. И как же я был рад, когда на следующий день Маяковский сам подошел к ко мне, похвалил вчерашнее исполнение и пригласил меня сыграть с ним партию на бильярде! Наслышавшись об его бильярдных рекордах, я предупредил, что буду плохим и скучным партнером: какой, право, интерес разбить противника в два счета! Владимир Владимирович ответил: 'Ничего, я дам Вам вперед четыре шара'. И мы пошли. Он со страшной силой разбил пирамиду, предупредив, что проигравший полезет под бильярд и что-нибудь там споет. Мне ничего не оставалось, как принять это условие. Затем Маяковский снял четыре шара, висевших над лузами, и положил их ко мне. Дальше, к моему полному изумлению, партия сложилась для него неудачно. Случилось так, что почти после каждого удара он 'подставлял' мне очередной шар, который я без труда забивал. В результате я выиграл и не успел опомниться, как Владимир Владимирович полез под бильярд и запел басом 'Песню индийского гостя'!' Новость МКБС